Как украсть миллион?

В чем суть дела. В 2009-м для поддержки сельхозтоваропроизводителей было принято постановление правительства РФ №90 «О распределении и предоставлении в 2009-2011 годах субсидий из федерального бюджета бюджетам субъектов Российской Федерации на возмещение части затрат на уплату процентов по кредитам, полученным в российских кредитных организациях, и займам, полученным в сельскохозяйственных кредитных кооперативах». Во исполнение его в регионах принимали аналогичные документы. Так, в Кемеровской области коллегией администрации в 2009-м было принято постановление №148.

В числе прочего субсидировалась часть затрат на уплату процентов по инвестиционным кредитам при покупке сельскохозяйственной техники. Татьяна Тарасова в этот период времени как раз приобретала технику и в числе прочих сельхозтоваропроизводителей также решила написать заявление с просьбой предоставить ей субсидии. Следствие это формулирует по-своему: «У Тарасовой Т. Л., достоверно знающей о том, что при приобретении сельскохозяйственной техники в кредит, часть затрат на уплату процентов возмещается, возник преступный умысел на противоправное безвозмездное изъятие и обращение в свою пользу денежных средств федерального и областного бюджетов».

Каким образом она это сделала? Следствие считает, что она ввела в заблуждение специалиста департамента, который принимал от ИП Тарасовой Т. Л. необходимый пакет документов, и все руководство департамента «относительно наличия у нее права на получение субсидии».

Первоначально дело рассматривал районный суд Тисульского района. Он встал на сторону Тарасовой. Прокуратурой была подана апелляция, и рассмотрение дела продолжилось в Тяжинском районном суде.

Если есть преступление, то естественно должна быть потерпевшая сторона. В данном случае – это департамент сельского хозяйства. Однако его специалисты до сих пор не понимают, каким же образом Татьяна Леонидовна ввела их в заблуждение. На стадии предварительного следствия департамент отказался предъявлять иск. Он был подан позднее, когда суд уже начался, и, после (что также прозвучало в суде) «воспитательных» разговоров со следователями. Тем не менее, реально пострадавшей стороной департамент себя не считает и сейчас. Его юрисконсульт Людмила Живаева, отвечая в Тяжине на настойчивые расспросы прокурора, «каким образом ущерб причинен», «почему вы полагаете, что субсидию Тарасовой вы перечислили необоснованно», прямо заявила: «С нашей стороны мы считаем, что обоснованно перечислили деньги. А то, что необоснованно – это следствие установило».

На чем строится логика следствия? Только на том, что ИП Тарасова Т. Л. купила шесть фигурируемых в деле единиц техники у ИП Тарасова С. М, а они не просто однофамильцы, они бывшие муж и жена. Пусть брак официально расторгнут, а если допустить, подумали следователи, что они вдруг до сих пор проживают совместно и ведут общее хозяйство? В таком случае нетрудно будет доказать, что договор поставки техники от Тарасова к Тарасовой фиктивный. Тогда и саму сделку между Тарасовой и Тарасовым можно расценивать как «совершенную лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, а именно без цели приобретения Тарасовой Т. Л. техники».

Первым делом, по логике следствия, должна быть завышена цена приобретаемой техники. Типа, чтобы получить больше субсидий и чтобы больше денег осталось в общем или якобы общем семейном бюджете.

Шесть единиц техники были куплены за 14 млн. 300 тыс. рублей. Чтобы поставить эту сумму под сомнение, следствие поручило ФБУ «Кемеровская лаборатория судебной экспертизы» провести экспертизу на предмет среднерыночной стоимости купленных Тарасовой тракторов. Экспертиза эту задачу выполнила. По оценкам лаборатории в 2010 году данные тракторы должны были стоить менее 2,5 млн рублей, а никак не 14,3 млн… Однако, на этом можно долго не останавливаться. В деле есть много свидетельств тому, что цифра лабораторией была выведена по некорректным методикам. Оспорили ее еще в Тисульском суде, где по ходатайству стороны обвинения (стоит подчеркнуть: не стороны защиты) была проведена дополнительная экспертиза. В Тяжине, уже по ходатайству стороны защиты, данные лаборатории судебной экспертизы в принципе были признаны недопустимыми, так как «перед экспертом был поставлен вопрос, который не входит в его компетенцию, исходя из его квалификации».

Среднерыночные цены, понятно, - это среднерыночные цены. Поэтому следствие еще пыталось доказать, что Тарасов продал Тарасовой практически «убитую» технику. Однако это также не нашло подтверждения в суде. Свидетели (причем опять же свидетели обвинения) показали, что данная техника на момент продажи была если не в «отличном состоянии», то в «прекрасном». И говорили это лучшие механики п.Тисуль, те, кто непосредственно принимал участие в приемке-передаче техники от Тарасова к Тарасовой.

Ошибки и опечатки?

Следующая гипотеза следствия касается как раз совместного проживания Тарасовых и ведения общего хозяйства. Если это так, то и приобретенную Тарасовой технику они могли использовать совместно. А их разные сельхозпредприятия, разные юридические лица – это, мол, не более чем прикрытие. Руководил всем, понятно, Тарасов. С точки зрения следствия, женщина ничем руководить не может.

В качестве доказательства данного тезиса, следователи использовали показания механизаторов, которые якобы одновременно работали как на полях Тарасовой, так и на полях Тарасова. Кроме этого, механизаторы якобы видели, как Тарасов давал указания работникам КФХ Тарасовой.

Ну, во-первых, в суде все свидетели своих показаний не подтвердили, хотя у следователя их добросовестно подписывали. Не подтвердили по разным причинам. Один пришел без очков, поэтому ничего прочитать не мог и не знает, «что там следователь печатал». Другой механизатор пришел просто пьяный. У него был выходной и как он объяснил, с утра успел выпить около литра, и не пива, как предположила защита, а водки. Поэтому, что он там подписывал у следователя, просто не знает. Кроме того, прошло все-таки 10 лет и свидетели обвинения в принципе не помнили в какой год на каких тракторах и в каких организациях работали. А уж какой у этих тракторов был год выпуска, их регистрационные номера - тем более. Как это выяснилось в ходе судебных заседаний, зачастую свидетели вообще говорили о машинах, не принадлежащих Тарасовой, и не о ее предприятии. Например, трактористы вспомнили, что работали в ООО «Простор», поэтому следствие решило, что это предприятие Тарасова (или Тарасовых). В Тяжине же выяснилось, что ООО «Простор» было организовано лишь в 2015 году, в 2017 ликвидировано, и среди его учредителей и руководителей никогда не было ни Тарасова, ни Тарасовой.

По ходу судебного процесса, в общем-то, стало очевидным, что следователи, которые вели дело Тарасовой, слабо представляют особенности сельскохозяйственного производства и жизни на селе. Миграция работников по время посевной-уборочной из предприятия в предприятие – нормальное явление, поэтому, конечно, никто из механизаторов и не помнит, где он работал в 2011 или 2012 годах. Во-вторых, опять же во время посевной и уборочной никто из руководителей не отдаст свою технику ни бывшему мужу, ни жене, ни брату, ни свату, ни лучшему другу. Почему? Это вполне убедительно объяснила сама Татьяна Тарасова:

«Технику я приобретала для обработки своей земли. На полях Тарасова моя техника не работала, потому что у него своей техники более чем достаточно. Тем более сельскохозяйственные работы - и посевная, и уборочная - зависят от погодных условий и начинаются одновременно у всех. Я не представляю ситуацию, чтобы предприниматель в ущерб себе отдавал другому предпринимателю свою технику. Это невозможно. В аренду технику я тоже никому не сдавала и не приветствую это, так как ремонт дорого обходится. Когда берут технику в аренду, к ней относятся не очень бережно».

Есть в обвинительном заключении и еще кое-что по мелочи. Скажем, ошибки в номере агрегата и годе выпуска отдельных видов техники, что, по мнению следствия, также является доказательством мнимости сделки. При этом многочисленные ошибки в том же заключении «Кемеровской лаборатории судебной экспертизы» трактуются как опечатки, все же опечатки в документах Тарасовой, трактуются как умышленные ошибки.

Ошибок умышленных или не умышленных достаточно и у следователя Максима Белоглазова, который, собственно, это дело придумал и вел. Вот Белоглазов пишет, что «Тарасова Т. Л., «действуя во исполнение своего преступного умысла, подготовила фиктивную счет-фактуру», хотя следователь, занимающийся хозяйственными делами должен знать, что эти документы готовит не покупатель, а продавец. Что от имени главы КФХ Тарасовой в департамент сельского хозяйства был подан лист согласования, хотя лист согласования является внутренним документом департамента и ни одним претендентом на субсидии он готовиться не может. К делу случайно, а скорее всего, неслучайно, следователь прикладывает не тот вариант постановления №148 коллегии администрации области, по которому Татьяна Леонидовна получала субсидии, а вариант в более поздней редакции. Даже выступая в суде в качестве свидетеля, Белоглазов не смог точно назвать адрес, где он проводил осмотр техники. Следователь назвал адрес ул. Ленина, 90, на самом деле это было на ул.Рабочей, 90а. Если вернуться к проблемам памяти, то, да, почти четыре года прошло, человек мог и подзабыть. Однако, при этом стоит согласиться и с Тарасовой, которая заметила, что «следователь Белоглазов имеет высшее образование. Он майор ФСБ. Год вел это уголовное дело. Дважды осматривал территорию по ул. Рабочая, 90а, дважды давал показания в суде, что осматривал технику именно по ул. Рабочая, 90а, и то, в конце концов, ошибся. При этом я наблюдаю, как допрашивают в суде трактористов, рабочих, которые без образования, о событиях 10-летней давности. Да они толком не помнят, что было месяц назад. А у них спрашивают, на каких полях они работали 10 лет тому назад и на какой технике. Хотела бы я увидеть человека, который может в подробностях рассказать о событиях 10-летней давности».

Когда нет доказательств, сойдут и домыслы

При отсутствии убедительной доказательной базы упор был сделан на второстепенные вещи, просто для того, чтобы создавалось общее впечатление виновности обвиняемой. Очень много места, например, было уделено Паспортам, фигурируемых в деле, самоходных машин. Да, хотя техника была реально продана в 2010-м, в «Гостехнадзоре часть тракторов была зарегистрирована лишь в 2011, а часть даже в 2015 году, что сторона защиты не оспаривала. Это явная халатность тех людей, которым Тарасова поручила перерегистрацию техники. Однако постановка на учет в «Гостехнадзоре» никоим образом не влияет на право собственности, и в любом случае это не уголовное преступление, а административное нарушение, за которое собственнику может грозить лишь не очень существенный штраф.

Кстати,  версия о том, что Тарасовы до сих пор проживают совместно и ведут общее хозяйство из того же ряда «создать впечатление». На самом деле они разошлись еще в 1995-м. Затем восстановили семью и в 1998-м развелись уже окончательно. Детей нет, общего хозяйства нет. Татьяне Леонидовне и ее родителям достался дом, Сергею Михайловичу - машина. На момент развода  ни она, ни он сельским предпринимательством не занимались. Так что вряд ли их можно заподозрить в том, что они фиктивно расторгли брак в 1998-м, чтобы в 2010-м украсть бюджетные деньги. Это уж совсем из области фантастики.

Чтобы доказать совместное проживание следствие использовало, пожалуй, все возможные варианты. Была организована прослушка телефонов. Таким образом, следствие выяснило, что Тарасовы продолжают очень ровно и доброжелательно общаться, в том числе, как подчеркивается в обвинительном приговоре, на «бытовые темы». С обывательской точки зрения следствие, увы, можно понять, сохранить дружеские отношений удается далеко не всем бывшим супругам. Вот они, когда их вызывали вместе на допрос, уехали от следователя на одной машине. Судья спрашивает: «Так вы не живете совместно, почему в одной машине?» - Тарасов: «Теперь что, и в одной машине нам нельзя ездить?»  Судья: «Да все можно».  Тарасов: «А что вы тогда цепляетесь к этому? Нельзя ездить вместе! Запретите тогда, вынесите мне постановление, что мне с бывшей женой нельзя ни общаться, ни разговаривать, ни в машинах ездить».

В настоящий момент Сергей Тарасов проживает в Крыму, где у него основной бизнес. В 2010-м году, когда он решил окончательно переехать, он понемногу начал в Тисуле все распродавать. Той же Татьяне Леонидовне он продал не шесть единиц техники, которые фигурируют в деле, а десять, четыре - за наличный расчет. Позже он продал ей также две производственные площадки в Тисуле и часть сельскохозяйственных земель. Однако уехать и забыть про Тисуль из-за уголовного дела против бывшей жены не получилось. Как только Тарасову перевели из свидетеля в обвиняемую, Сергей Михайлович стал приезжать в Тисуль чаще, чтобы поддерживать Татьяну Леонидовну, чтобы помогать ей, чем может. В частности он показывал следователям ее технику, когда Тарасовой была в отъезде. С обывательской точки зрения, возможно, это нонсенс. Но у Тарасова есть четкое объяснение: «Я же не офицер ФСБ, которые своих жен бросают, я бывший офицер ВДВ, а мы своих не бросаем». Здесь, кстати, стоит сказать, что совсем не исключено, что показ Сергеем Михайловичем техники Татьяны Леонидовны, скорее всего, был срежиссирован следователем Белоглазовым. Когда телефоны прослушиваются, хорошо известно кто и где находится. Следствию же надо было как-то продемонстрировать, что, дескать, именно Тарасов тут главный. И когда тот просит кого-то открыть бокс, протереть номер на тракторе, чтобы тот был виден следователю, следствие это трактует не как «попросил», а как «приказал».

Приезжая в Тисуль Тарасов оставляет у Тарасовой свою машину, а в редких случаях даже ночует. Как раз именно это для следствия безусловный криминал. «Если я два или три раза, скажем, в Новосибирске остановился в одной и той же гостинице, это не значит, что я там живу», - полагает Тарасов. Для обвинения же подобный аргумент, понятно, не аргумент.

«Какие вы можете дать комментарии по поводу имеющихся в материалах дела прослушиваний телефонных переговоров, согласно которым вы с Тарасовым Сергеем Михайловичем периодически беседуете на бытовые темы, общаетесь?» - задает Татьяне Леонидовне вопрос прокурор.  Тарасова: «А что, мы не можем общаться на бытовые темы?»  Прокурор: «Ну, в частности, когда он вас просит открыть ворота, вы открываете ворота, разогреваете суп. С чем это связано?» Тарасова (сдерживаясь, чтобы не рассмеяться): «Почему я не могу открыть ему ворота? Это раз. Потом, если у человека утром были проблемы, почему мы не можем об этом поговорить и почему я не могу его супом угостить? Вот вы пришли бы ко мне, я бы и вас накормила….»

В качестве сильного аргумента о совместном проживании и ведении Тарасовыми общего хозяйства следствие обнародовало их многочисленные совместные полеты «в отпуск» в 2014-2016 годах. Однако этому есть более простое объяснение. Татьяна Тарасова: «Получается, что мы за два года совершили 29 перелетов. Ну, при минимальном значении летали каждый месяц. Я не понимаю, с какой целью были взяты следователем эти данные в качестве доказательства совместного проживания. Я бы хотела посмотреть на семью, которая каждый месяц летает на отдых. Естественно я летала с Тарасовым на самолетах, ездила на поездах, но это были совместные поездки не для отдыха, а групповые деловые поездки кемеровских сельхозтоваропроизводителей на различные семинары, конференции, деловые встречи для обмена опытом. Почему следователь не взял сведения обо всех пассажирах рейса, и не допросил их, мне непонятно».

Да и, не будем забывать, что «прослушка», «суп», «полеты» - это события 2014-2016 годов, а как там было на самом деле в 2010-м, в момент продажи техники, следствие даже не пыталось выяснить.

Добрые отношения – это криминал

Конечно, работники правоохранительных органов обычно сталкиваются с не лучшими проявлениями человеческой натуры, поэтому добрые человеческие отношения и не вписываются в их логику. Но вот то, что женщина не может чем-то эффективно управлять и за ней обязательно должен стоять сильный мужчина – это явный перебор.

Никто не спорит, Сергей Михайлович талантливый предприниматель, он хорошо умеет торговать, заниматься сельским хозяйством, руководить, скажем, винным заводом в Крыму, как это делает сейчас. Но если говорить конкретно о сельском хозяйстве, то Татьяна Леонидовна, пожалуй, здесь даст ему фору. У нее два высших образования, второе «ученый-агроном» она получила в Кемеровском государственном сельскохозяйственном институте. Если Тарасов пришел в сельское хозяйство в середине нулевых, то Тарасова - в начале, и не сказать, что по своей инициативе.

В районе на тот год было 23 хозяйства и ситуация в них была непростая. По словам тогдашнего заместителя главы районной администрации по сельскому хозяйству Анатолия Горенского, руководителем мог стать чуть ли не любой желающий. Многие это делали, быстро набирали кредитов, банкротили хозяйства и тащили, что еще можно утащить. Тарасова к тому времени уже зарекомендовала себя как хороший и ответственный предприниматель, потому администрация и остановилась на ее кандидатуре. «Мы ее пригласили и говорим, - вспоминает Анатолий Ильич. - Татьяна Леонидовна, у нас осталось два хозяйства прекрасных, которые еще имеют коров, скот, все. Возьмите, пожалуйста». Когда она посмотрела, что мы ей раскрыли все карты, какие долги по зарплате, перед банками, пошла нам навстречу и возглавила хозяйство в п.Колбе».

Возглавила и вывела в передовые. Об это говорят регулярные победы в соревновании по животноводству и растениеводству, победы в ярмарках. Почетные грамоты и благодарственные письма от руководства района, области, министерства сельского хозяйства РФ. Ну и конечно личные награды Татьяны Тарасовой. Медали «85-летие Тисульского района», «За служение Кузбассу», «За особый вклад в развитие Кузбасса» 3-й и 2-й степени.

О том же самом говорится в характеристике, выданной главой Тисульского муниципального района. Глава пишет, что хозяйство Тарасовой «занимает одно из ведущих мест в агропромышленном комплексе не только Тисульского района, но и Кемеровской области». Предприятие под ее руководством «добивается высоких показателей в животноводстве, растениеводстве, обеспечении качественными продуктами жителей области». Так что все ее награды «за высокое понимание своего профессионального долга быть кормильцем земли Кузбасской» более чем заслуженны. В том числе и на суде Анатолий Горенский отметил, дескать, в районе всегда было три ведущих сельхозтоварапроизводителя. Это Куприянов, Толстихин и Тарасова. Именно Тарасова, а не Тарасов.

Если КФХ ИП Тарасова Т. Л. было в числе передовых, то вряд ли оно было бедным. Безусловно, не было. Годовой доход предприятия составлял порядка 100 млн рублей, чистая прибыль - 30-40 млн. И что при этом инкриминируется Татьяне Леонидовне? Хищение 4 млн 969 тыс. 827 рублей бюджетных средств. Причем за пять лет. То есть, менее чем по миллиону рублей в год. Нет, конечно, может, и есть такие предприниматели, которые за рубль удавятся. Но к Татьяне Леонидовне это точно не относится. Она никогда никому ни в какой помощи не отказывала. Благотворительностью она начала заниматься еще до того, как занялась сельским хозяйством. В уголовном деле есть множество документов, которые это подтверждают. Процитируем хотя бы еще раз характеристику, данную ей главой Тисульского района:

«Невзирая на высокую загруженность в основной трудовой деятельности Татьяна Леонидовна оказывает неоценимую помощь в социальном преображении и сохранении населенных пунктов всего района. В частности, благодаря ее усилиям и заботе, отремонтированы Тисульская средняя общеобразовательная школа, Куликовская основная общеобразовательная школа, Тисульский детский сад №3, ДЮСШ Тисульский. Она вносит вклад в дело патриотического, духовного, нравственно воспитания детей и подростков. Так, в 2016 году она оказала финансовую поддержку в организации киноакции «Великий подвиг великого народа», в ходе которой более 2000 учащихся Тисульского района посмотрели пятнадцать самых правдивых художественных фильмов о войне. Тарасова постоянно оказывает спонсорскую помощь приходу Храма иконы Божьей Матери «Троеручица», за что была отмечена наградами Патриарха Московского и всея Руси».

В списке ее благотворительных дел помощь детям-инвалидам, семьям беженцев из Донецкой и Луганской областей Украины. А это и предоставление жилья, устройство на работу, лечение. Помощь Тарасовой церкви тоже нельзя переоценить, потому у нее и целый ряд наград Русской православной церкви. В том числе очень высоких, таких как Орден Святой равноапостольной княгини Ольги, 3-й и 2-й степеней, Орден Преподобной Ефросиньи, великой княгини Московской, 3-й степени.

Все, кто знает Татьяну Леонидовну, говорят о ней, как о мягком, спокойном, отзывчивом, глубоко верующем, добрейшей души человеке. Так что «корысть», «обман», «хищение» - это никак не про нее.

И что же делать, когда доказательная база откровенно слаба, моральный, как говорится, облик обвиняемого, вообще не соответствует предъявленному обвинению? Ну, возможно, задействовать уж совсем неправовые методы.

Выступая на суде Тарасова заметила: «Следователь Белоглазов знал, что отправляет дело без доказательств в суд, дело без моей вины. Поэтому он без моего ведома договорился с моим предыдущим защитником, о том, что я признаю вину и выберу особый порядок рассмотрения дела в суде. Узнав об этом, я незамедлительно поменяла защитника. И когда Белоглазов узнал о замене защитника, он открыто заявил, что возмущен, что с предыдущим у него была договоренность, и что теперь останется крайним он…»

Ничего личного, просто бизнес

Когда появляются дела такого рода, всегда стоит задаться вопросом: «Кому это выгодно?» Так что здесь самое время рассказать еще одну историю.

На Кузбассе есть такой уважаемый холдинг как «Сибирский деловой союз» («СДС»). Сфера его интересов весьма обширна. Уголь, машиностроение, энергетика, химия, строительство, алкоголь, медиа, торговля и прочее. Ну, а так как основная миссия подобных компаний – прибыль, «СДС» заинтересовался и сельским хозяйством.

Первый раз в Тисульский район «СДС» зашел в конце нулевых. Попросил 24 тыс. га и занял земли Листвянки, Усть-Колбы и Куликовки, потеснив куликовского фермера Евгения Очерета. Как вспоминает Анатолий Горенский, «в первый год холдинг обработал лишь 9 тыс. га, засеял порядка 6 тыс. На следующий год засеяли только 3 тыс. га. Еще через год – тысячу с небольшим. И это из 24 тыс. га, которые просили. Я начинаю писать письма в областной департамент по агропромышленному комплексу: «СДС» уменьшает площади». Мне отвечают, мол, не ваше дело. И вот в 2014-м году «СДС» окончательно все бросает и уходит. После этого, кстати, из «СДС» ко мне пришли с бумагами с подписями, печатями, что, мол, они отказываются в пользу Татьяны Леонидовны от земель, которые примыкают к Тисулю. И Татьяну Леонидовну мы уговорили эти земли взять. Еще часть брошенных земель взяли другие фермеры, но не все, так что часть брошенных «СДС» земель очень быстро заросла сорняками. Помню, после этого приезжал к нам Валерий Шабанов, тогда замгубернатора по агропромышленному комплексу. «Вот, - говорю, - вы в 2008-м земли с Очеретом поделили. Да, он плохо работал, по 12-13 ц/га собирал, но хорошо видно, что у него была живая обработанная земля. А вот это ваши земли, на которых работал «СДС», на них уже березки выросли. Сколько теперь надо сил и средств, чтобы их восстановить».  «Да, – согласился Шабанов, – сюда надо загонять тяжелую технику».

Если вернуться конкретно к Тарасовой, то становится понятно, почему ей в 2010-м понадобилась техника. Новые земли надо же было чем-то обрабатывать. Бизнес-план о том, сколько конкретно техники необходимо, КФХ Тарасовой разрабатывала совместно со специалистами районной администрации, так что там все цифры выверены. У суда оставались еще вопросы по поводу того, почему техника была куплена именно у Тарасова, но и на это есть ответ.

Татьяна Тарасова: «Если бы я в тот период времени заказала технику на заводе-производителе, то стоимость каждой единицы обошлась бы мне примерно в 5 млн рублей. Срок изготовления и доставка составляет от шести месяцев и более. То есть, при заказе техники с завода, я бы еще год не смогла приступить к обработке земельных участков, что отрицательно сказалось на моем бизнесе. На момент приобретения техники у ИП глава КФХ Тарасов я изучила рынок, и цена на тракторы полностью соответствовала рыночной, а кроме того в тот период времени, кроме ИП глава КФХ Тарасов, технику в таком количестве в Кемеровской области никто не продавал. Также ИП Тарасов предоставил мне для ознакомления квитанции, в которых была указана цена, по которым он сам двумя годами ранее приобрел эту технику. Учитывая, что техника была в отличном состоянии, так как после приобретения техники Тарасовым, он дополнительно произвел капитальный ремонт тракторов и, учитывая цену, по которой приобрел технику сам Тарасов, предложение его цены было самым выгодным на рынке. Я соответственно согласилась».

В середине десятых «СДС» снова решил зайти в район. Когда ему предложили взять ничейные необработанные земли, представители холдинга вежливо отказались – это, мол, экономически не выгодно. Поэтому сначала разобрались с Евгением Очеретом. Горенский тисульских фермеров защищал, как мог. Его приемник Сергей Рундау встал уже на сторону «СДС». В газете Тисульского района «Новая жизнь», он так и написал, что Очерет сам виноват. И урожайность у него низкая, да земли на себя не успел оформить…

Затем из «СДС» пришли к Тарасову и предложили выкупить земли, но за цену… в 16 раз ниже рыночной. «Я отказался, - говорит Сергей Михайлович. - Тогда у них такая реплика проскочила, мол, в таком случае придется экспроприировать, как говорил товарищ Ленин…» Понравились «СДС» и земли вокруг п.Дворниково и Усть-Колбы, которые были под Тарасовой.

Еще после первого захода «СДС» в район Горенский стал уговаривать фермеров оформлять на себя обрабатываемые ими государственные земли («вы же видите, что происходит»). Кто-то это успел сделать. В том числе и Татьяна Леонидовна подала два заявление в июне 2016-го. Однако и «СДС» и на те же земли подал заявления в июне 2017-го. У Тарасовой было преимущественное право, но тут-то и появилось уголовное дело, так что не трудно догадаться, кому в результате эти земли отошли.

Как показывает жизнь, простые фермеры с очень большим трудом пробивают документы по оформлению земли и им их постоянно заворачивают. «СДС» же это делает в два–три месяца? Понятно, у крупного холдинга денег больше, и он на эти деньги может нанять самых лучших юристов. Но в Тисуле подозревают, что скорее дело даже не в деньгах, а в большом административном ресурсе, которым у «СДС» тоже есть. Согласитесь, редкий предприниматель может попросить ФСБ съездить к своему конкуренту, проверить трактора и накопать там какой-то компромат.

Все началось еще в конце 90-х, когда будущие учредители «СДС» Михаил Федяев и Владимир Гридин при поддержке губернатора Амана Тулеева выиграли корпоративную войну с группой «МИКОМ» за угольный разрез «Черниговец». О теплых отношениях губернатора и руководителей холдинга написано много статей. Но вот Тулеев ушел, пришел Сергей Цивилев, а теплые отношения между руководством области и «СДС» сохранились. Президент холдинга Михаил Федяев очень часто вместе с губернатором присутствует на разных мероприятиях, порой даже на тех, которые к холдингу не имеют отношения.

ФСБ здесь тоже рядом. Вторым лицом в холдинге является, бывший начальник управления ФСБ России по Кемеровской области, генерал-майор Вадим Пачгин. Бывший замначальника управления ФСБ Валерий Догадов сегодня работает замгубернатора по вопросам безопасности и правопорядка.

Как уже говорили, Татьяна Тарасова была награждена медалями «За особый вклад в развитие Кузбасса» 3-й и 2-й степени. 2-й – как раз за развитие брошеных «СДС» земель. Сейчас холдинг их забрал. Это же гораздо экономически выгодней забрать готовые пахотные земли, чем самому уничтожать сорняки и выкорчевывать лес.

Татьяну Леонидовну должны быть наградить еще и медалью «За особый вклад в развитие Кузбасса» 1-й степени. Из администрации области ей об этом даже сообщили, были поданы документы. Однако награждение так и не состоялось. И, как открыто заявила на суде сторона защиты, как раз благодаря вмешательству г-на Догадова.

Комплексный развал сельских территорий

В конце октября 2019 года в городе Салаир Гурьевского района Кемеровской области по инициативе рабочей группы «Устойчивое развитие» Высшего совета партии «Единая Россия» и губернатора региона проходило совещание, посвященное развитию сельских территорий. Принимал в нем участие и ответственный от Высшего совета «ЕР» за нацпроект «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» Василий Мельниченко. Говорилось на совещании в числе прочего и о случаях необоснованного преследования фермеров со стороны налоговых и правоохранительных органов, включая ФСБ. Как правило, этот прессинг совпадал с переделом земли в пользу таких холдингов как «СДС» и «КДВ».

В одном из своих президентских посланий Владимир Путин подчеркивал, что «добросовестный бизнес не должен постоянно ходить под статьей, постоянно чувствовать риск уголовного или даже административного наказания». Однако по сути это далеко не так. По информации Мельниченко против кемеровских фермеров на момент проведения совещания в Салаире было возбуждено 23 уголовных дела. И как тут можно конкурировать с правоохранительной системой, которая находит подрыв основ в любой нормальной экономической активности?

Два года назад, когда мы беседовали с зоотехником КФХ Тарасовой Т. Л., депутатом Третьяковского сельсовета Татьяной Носковой она говорила: «Мы так понимаем, что «СДС» просто понадобились земли вокруг сел Дворниково и Усть-Колбы. Нас Татьяна Леонидовна уже предупредила, что если эти земли у нас заберут, то придется лишиться животноводства, так как для содержания стада требуется 3,5-4 тыс. га земли. Негде будет сеять многолетние, однолетние травы, не будет сена». Что в результате и случилось. В 2019-м Тарасова была вынуждена закрыть свое предприятие. Как она сама объяснила «из-за несправедливого и незаконного уголовного преследования. Те, кто организовал это преследование, отобрали у меня большую часть земли, после чего у меня пропало желание заниматься сельским хозяйством». А также еще и потому, что «мне г-н Белоглазов сказал, какой срок мне светит. У меня никого нет, только престарелый папа. Оставлять мне бизнес некому, и я решила распродать имущество. Участь-то незавидная...»

На совещании в Салаире глава Гурьевского района в своем выступлении говорил, что ему неинтересно запускать на территорию крупный агрохолдинг, который все вспашет, скосит и увезет. Мельниченко с этим был согласен: «Какое отношение к этому будут иметь сельские жители? Понятно никакого, и никакого развития территория не получит. Крупным холдингам не интересно развитие сельских территорий».

В жизни именно так и происходит. «СДС» пришел в Тисульский район заниматься рапсом. С точки зрения бизнеса, экономики все понятно: рапс сегодня дает хорошую прибыль. Но рапс – это культура с повышенной требовательностью к питательным веществам, и, естественно, если высевать его каждый год по одним и тем же полям, он высасывает из почвы все, оставляя после себя истощенную землю, хорошо заправленную на многие годы пестицидами и ядохимикатами. При этом холдинг еще вытесняет местных фермеров, оставляя десятки людей без работы. Местных жителей он тоже на работу не берет, предпочитая вахтовый метод. Привезли-увезли.

И вот результат. После закрытия КФХ Тарасовой работу потеряли порядка ста человек. После того как у Очерета, который занимался зерновыми культурами, отобрали земли, деревня Ивановка оказалась практически полностью брошена. И как все это соотносится государственной программой «Комплексное развитие сельских территорий»? Село ведь это не только бизнес, на нем лежит огромная социальная нагрузка. Как удержать людей, особенно молодежь? Как обеспечить всех работой, доходом и досугом? Если этого не делать, то на селе вообще никого не останется.

Когда-то в Тисульском районе было достаточно сильное животноводство. В 90-е и нулевые кредиторы разорили многие хозяйства, животные были вырезаны за долги. Предприятие Татьяны Леонидовны было одним из крупнейших в Кузбассе, а ее стадо в районе едва ли не последним. Когда в Тисульском районе вырежут последних коров, то выращенный в районе рапс, точно никому нужен не будет. Да, видимо изначально у «СДС» и не было цели кормить тисульских коров, а была ориентация только на экспорт, на Китай. И к чему же, в конце концов, мы придем? Мы будем за копейки экспортировать в Китай сырье, а импортировать по высокой цене сухое молоко и перемороженное мясо? Вот такая продовольственная безопасность.