Владимир Волокитин: В растениеводстве все делается в комплексе

Владимир Волокитин: В растениеводстве все делается в комплексе
22 сентября 2019 / 22:14

Владимир Волокитин: В растениеводстве все делается в комплексе

О самых актуальных проблемах фитосанитарии в Новосибирской области, разнице в законодательствах РФ и Казахстана, от чего зависит большой и качественный урожай и о перспективах органического замедления мы поговорили с заместителем руководителя филиал ФГБУ «Россельхозцентр» по НСО Владимиром Волокитиным.

–  Владимир Васильевич, если посмотреть на фитосанитарную обстановку в Новосибирской области, что в этом сезоне было самым актуальным?

–  Уборочная началась, сезон завершается, и первые, предварительные, итоги действительно уже можно подвести. В этом году больше всего проблемы сельхозтоваропроизводителям области доставил такой вредитель как капустная моль. Связанно это с тем, что на территории региона увеличились посевы ярового рапса. Сегодня многие сельхозпроизводители занялись возделыванием этой экспортноориентированной культуры и столкнулись с этим вредителем. Все закономерно. Уже на протяжении нескольких лет идет рост посевных площадей рапса, и таким образом растет кормовая база вредителя. Он опасен и для капусты (капуста тоже из семейства крестоцветных), но ее у нас не так много, зато достаточно крестоцветных сорняков, что служит дополнительным питанием для капустной моли. Плюс были весьма благоприятные зимние условия, и вредитель хорошо перезимовал.

Особенность капустной моли заключается еще и в том, что у нее цикл развития растянутый. Одновременно она находится во всех стадиях. Есть яйцо, личинки разных возрастов, куколка, бабочка, а пестициды эффективны только для борьбы с гусеницей первого и второго возраста. Уже на третьем возрасте эффективность пестицидов резко снижается. Против остальных же фаз развития капустной моли они вообще не эффективны. В итоге многим сельхозтоваропроизводителям приходилось проводить обработки многократно. Соответственно –  это высокая инсектицидная нагрузка на землю и на продукцию, растет себестоимость, и самое главное –  резко снижается урожайность, ухудшаются экологические показатели.

По капустной моли, как и по всем вредным объектам, мы регулярно проводим мониторинг и своевременно всю нужную информацию доводим до хозяйств: о начале вредоносности того или иного вредного объекта, когда необходимо начать обработки и т. д. Ну а дальше уже сельхозпроизводитель сам решает, надо ли ему обрабатывать поля, сможет ли он их обработать…

–  И это правильно?

–  Правильно-неправильно, это так, как есть. Конечное решение принимает собственник, задача «Россельхозцентра» –  своевременно просигнализировать, когда необходимо –  проконсультировать.

Если говорить о наиболее распространенных, традиционных наших культурах –  зерновых – пшеница, ячмень, овес, там обстановка из года в год. Те вредители, которые распространены в нашей области, проявляли свою стандартную вредоносность, поэтому особых проблем не доставили. Предыдущие годы были более неблагоприятные. Такие болезни, как бурая листовая ржавчина, септориоз, то есть листостебельные инфекции, доставляли много проблем, значительно снижая урожайность. Бороться с ними тоже сложно и дорогостояще. В этом же году, я могу сказать, те хозяйства, которые взяли курс на интенсивное развитие, получат достойный урожай. В целом по области уже около 2 млн га в однократном исчислении обработано. Более 1300 тыс. га –  это гербицидная обработка. Инсектицидных обработок –  за 360 тыс. га перевалило, и фунгицидных –  за 240 тысяч. Ну то есть за 2 млн га с учетом десикации в этом году уйдем, что процентов на 10 больше, чем в прошлом году.

–  Если смотреть не на прошлый год, а взять 10 лет, то прогресс тем более очевиден.

–  10 лет назад, наверное, только единичные хозяйства готовы были применять комплексную систему защиты растений. Сейчас это уже не экзотика, а норма для многих хозяйств, особенно для крупных, которые ориентированы на получение большого урожая. И речь здесь не только о средствах защиты растений. В растениеводстве все делается в комплексе. Одна из первоочередных мер – семена, чтобы они были современных, высококачественных сортов высоких репродукций. Соблюдение зональных агротехнологий, химические средства защиты растений, удобрения –  вот без этих основных элементов достойный урожай не получить. Потому хозяйства, если они хотят получить не только высокий, но еще и качественный урожай и если особенно они ориентированы на экспорт, должны все эти элементы в свою технологию внедрить.

–  Семенами ваш центр также занимается?

–  «Россельхозцентр» определяет посевные и сортовые качества семян, но наиболее плотно работает все-таки с семеноводческими хозяйствами, их у нас 19. Это апробация, регистрация культур, сертификация произведенных семян. «Россельхозцентр» подтверждает, что действительно выращен тот сорт, который заявлен и именно с той репродукцией. Уже в зимний период исследуются посевные качества семян, прежде всего такой основной элемент, как всхожесть. Семенной материал проверяется, конечно, и на болезни. Ну и в течение вегетации мы продолжаем отслеживать развитие вредителей, болезней, засоренность культур и выдаем соответствующие рекомендации.

Если говорить о семеноводстве и особенностях 2019-го, то в этом году в силу изменений в законодательстве и условий получения несвязанной поддержки, в области удалось сократить на 10% несортовые посевы. В перспективе будут ограничения и по репродукциям. Таким образом, требования к посевному материалу государство повышает, и это неизбежно ведет к повышению урожайности. Чем выше качество семенного материала, тем потенциал для урожая выше.

–  Вы уже сказали про экспортоориентированность наших крупных хозяйств. Как я понял, вы тоже в какой-то мере ответственны за развитие сельскохозяйственного экспорта?

–  Честно говоря, это больше в компетенции «Россельхознадзора». Правительство ему поручило контролировать, вести реестр экспортеров, проводить фитосанитарный мониторинг экспортной продукции. Если мы ориентированы на всех сельхозпроизводителей области от крупных холдингов до мелкого фермера, вплоть до личных подсобных хозяйств, то «Россельхознадзор» и подведомственные ему организации работают более узко, специализировано в отношении карантинных объектов. Конечно, если мы берем более широко все сельскохозяйственные угодья области, то соответственно наши местные экспортеры тоже попадают в сферу нашей деятельности. При взаимодействии с ними мы оказываем им помощь, консультируем и в плане экспорта, и вообще в плане всего цикла возделывания культур.

–  Мы граничим с другими сибирскими регионами, граничим с Казахстаном. Есть ли у вас какое-то взаимодействие с родственными службами?

–  Филиалы «Россельхозцентра» есть в каждом регионе Российской Федерации, поэтому, безусловно, мы с ними взаимодействуем, обмениваемся информацией, созваниваемся практически регулярно. Есть сайт «Россельхозцентра», где публикуются все сигнализационные сообщения. Если вы даже не успели созвониться, то можно просто зайти на сайт и узнать, какая ситуация на сегодняшний день, скажем, в Омской области.

С республикой Казахстан у нас также заключено соглашение с коллегами, и мы производим ежемесячный информационный обмен. Кроме того, в приграничных районах области –  это Карасукский, Купинский, Чистоозерный –  наши специалисты из районных отделов проводят две-три встречи с коллегами из Республиканского центра фитосанитарной диагностики и прогнозов Павлодарской области в течение вегетационного сезона. Мы совместно проводим и обследование приграничных территорий. У Казахстана, например, в этом году актуальна проблема серой зерновой совки. Получив от казахстанских коллег информацию, мы сразу попросили своих специалистов обратить на это внимание.

Точно так же по капустной моли. Эта проблема вообще межрегионального характера и возникла она еще года четыре назад в Омской области. Постепенно вредоносность стала проявляться и у нас, и в Кемеровской области, и Алтайском крае.

–  Когда вы взаимодействуете с соседними сибирскими областями, здесь все понятно – одно ведомство. А как с Казахстаном, у нас похожие законодательства?

–  Есть общее, но все-таки в Казахстане законодательство построена по другим принципам, подход там более государственный. Во-первых, там есть Республиканский центр фитосанитарной диагностики и прогнозов, который точно так же, как и мы, проводит фитосанитарный мониторинг. В зимний период составляется прогноз и формируется план проведения защитных мероприятий на следующий год. Далее, в республике принят закон о защите растений, которого у нас на федеральном уровне до сих пор нет. На основании этого закона, фитомониторинга и прогнозов государство выделяет деньги на проведение борьбы с особо опасными вредителями, такими, например, как саранча или луговой мотылек. Объявляется конкурс и структуры, которые его выигрывают, по рекомендациям Центра фитосанитарной диагностики и прогнозов проводят необходимую обработку. Это республиканский уровень, это особо опасные вредители. Областной уровень – все остальные вредные объекты. И уже сам сельхозтоваропроизводитель борется с сорняками, теми вредными объектами, которые не требуют масштабного подхода.

Затем следующая организация, аналог нашего Россельхознадзора, там она называется государственной инспекцией, объезжает поля и проводит контроль, как проведена обработка, качество обработки. Таких образом, у них три структуры работают во взаимосвязи – обследователи, исполнители, контролеры. Отсюда и очень хороший результат.

У России же, как говорил, сельхозпроизводитель сам решает, надо ему обрабатывать поля или не надо. И что получается? Один обработал свое поле, а второй свое поле – нет, поэтому вредитель от второго к первому тут же перелетел. В итоге инфекционный фон хоть по болезням, хоть по вредителям в среднем остается высоким.

–  В магазинах можно увидеть рекламу: «экологически чистые продукты», «органические продукты», хотя я хорошо знаю, что все это очень далеко от истины. Владимир Васильевич, а в принципе можно отказаться от использования химии?

–  В принципе можно, но здесь есть очень много «но». Закон об органическом земледелии в Российской Федерации принят. Но вот подзаконные акты пока в стадии разработки и принятия, поэтому как такового органического земледелия у нас в России еще нет. Насколько я знаю, на территории нашей области есть только одно хозяйство, которое находится на этапе перехода к органическому земледелию. Процесс этот не быстрый, уходит на него не менее двух лет, и если в 2020 году это хозяйство получит статус производителя органической продукции, то хорошо.

В целом же, я уверен, массово отказаться от средств защиты растений, химических удобрений не получится, потому что себестоимость продукции при органическом земледелии на порядок выше. Нужны органические удобрения, химические средства защиты растений необходимо замещать агротехническими мероприятиями. Все это трудозатратно, энергоемко, дорого, поэтому себестоимость возрастет, а урожайность в любом случае будет ниже.

При этом, я уже говорил, Новосибирская область, как впрочем вся Западная Сибирь, для органического земледелия перспективный регион. Фитосанитарная обстановка у нас достаточно благополучная.