«Идея увековечить память этих замечательных людей окончательно оформилась два года назад, когда в облпотребсоюзе Ассоциация землячеств Новосибирской области»представляла свою книгу, посвященную Федору Степановичу Горячеву, «Горячев. Время. Люди», — вспоминает председатель совета Ассоциации Николай Гаращук. — Эта идея тогда была всеми горячо поддержана. Годом раньше, в 2015-м, вышла книга и о Михаиле Васильевиче Кулагине «Забытый герой Победы». И вот теперь справедливость восторжествовала, за что мы очень благодарны нашим депутатам».

Михаил Кулагин

Михаил Васильевич Кулагин родился в 1900 году в селе Марчуги Московской области. Участвовал в гражданской войне. В 1928 году вступил в ВКП (б). В Новосибирскую область приехал в 1941-м из Белоруссии, где был вторым секретарем республиканской компартии. 21 июня утвержден первым секретарем Новосибирского обкома. А 22 июня началась война, и ему сразу же пришлось заниматься мобилизацией на фронт, размещением эвакуированных предприятий, поиском жилья для сотен тысяч людей.

В первые дни войны под оккупацию попали территории, где добывалось 63  % угля, производилось 58 % стали, 38 % зерна. От перебазирования заводов на восток зависела судьба фронта. Только за 1941 год в Новосибирск было эвакуировано 120000 заводчан, и на долю руководства области во главе с Кулагиным выпала исключительно ответственная задача — в самые короткие сроки их принять и быстро выдать продукцию. В тот момент в состав региона входили Томская и Кемеровская области. В общей сложности это уголь, металл, самолеты, боеприпасы, радиостанции, обмундирование, продовольствие. Таким образом, Новосибирская область стала важнейшей тыловой базой страны.

Выступая 20 июля 1941 года на городском партийном активе, Кулагин говорил: «Война — это война, и никто не смеет уклоняться от своих обязанностей. В быту, в работе почувствуем себя, как на войне, где дорог каждый час, каждое проявление мужества и бдительности. Ни часу отдыха, ни шагу без цели!»

Завод имени Чкалова выпускал истребители Як-3, Як-7, Як-9. Работали в основном женщины и дети 12–14 лет. Раздетые, разутые ребятишки вставали на деревянные ящики (чтобы повыше и ноги не мерзли на бетонном полу) и работали по 16 часов в сутки. Вначале собирали всего два аппарата в день, к концу войны — по 30 самолетов, авиационный полк каждый день. Всего для фронта на Чкаловском была собрана почти половина всех советских истребителей. Комбинатом № 179 (будущий НПО «Сибсельмаш») было выпущено более 125 млн единиц различных боеприпасов, в том числе 48 млн снарядов (по сути, каждый третий). Отдавая должное этому трудовому подвигу, в марте 1943-го на первом съезде женщин области Кулагин сказал: «Не разгибая спины, преодолевая все трудности военного времени, заменяя ушедших на фронт мужчин, колхозницы и их дети, городские женщины и их дети работали от зари до зари, работали без отдыха днем и ночью. Это был поистине героический труд, и каждая победа в сельском хозяйстве по своему значению была равна крупному сражению на фронте».

Есть в этом подвиге и заслуга руководителя области. По словам новосибирского историка, автора книги «Забытый герой Победы» Константина Голодяева, «Михаил Васильевич делал свое дело в тяжелейшее время — когда надо было сплотить людей, когда люди растерялись. Его биография — пример того, что должен делать человек в таких условиях. Руководитель тогда отвечал за все. Я считаю, что если бы не личный вклад этого человека, если бы он не руководил оборонным краем — Новосибирской областью, жертв было бы больше».

Новосибирская область при Калугине, в отличие от времен Эйхе, не знала репрессий. Но он был жестким, требовательным руководителем. При первом же знакомстве Михаила Васильевича с положением дел в регионе он обнаружил целый ряд управленческих недостатков, некоторых руководителей заменил. Так был смещен со своего поста председатель облисполкома Годовицын, не сумевший организовать работу в новых условиях. Эту должность занял Гришин. Надо сказать, что Гришину тогда был 31 год, секретарю горкома партии Яковлеву — чуть больше 30 лет, а самому Калугину — 40. Это была молодая команда, которая в сложнейших условиях руководила огромным регионом.

Кулагин, требуя от других, гораздо больше требовал с себя. Вот как пишут о нем в своих воспоминаниях его соратники: «Невысокого роста, крепкий, чувствовалась в нем незаурядная сила. Работал он, не щадя здоровья, по 15–16 часов в сутки. С девяти утра до 18 часов, затем два часа перерыв, и с восьми до двух-трех ночи. Характерная черта: едва ли не каждый день выезжал в районы, в колхозы и совхозы. Не было случая, чтобы Кулагин не сдержал своего обещания».

При этом его отличало очень уважительное отношение к людям. Николай Григорьевич Гаращук вспомнил эпизод, о котором рассказывал известный новосибирский детский писатель Юрий Магалиф, арестованный в 1941-м за то, что в его вещах были найдены стенограммы Первого съезда писателей. Перед Новосибирском тогда стояла трудная задача в кратчайшие сроки построить аэродром при заводе имени Чкалова. Работали там и политзаключенные. «Однажды на аэродром приехал первый секретарь обкома партии Михаил Васильевич Кулагин, — пишет Магалиф. — Он привез с собой ящик водки. Я очень хорошо запомнил его необычайную речь на небольшом митинге. Как всегда, было ветрено.

Кулагин кричал что было сил, ветер далеко разносил его голос:

«Дорогие товарищи заключенные! Да, я не оговорился, знаю, что обращаюсь к вам не по правилам, не по инструкции. Но к черту сейчас всякие инструкции! Мы сегодня с вами действительно товарищи, потому что делаем общее дело: помогаем громить фашистов. Я вам верю, как самому себе. Вы настоящие герои военного времени! Вы построите аэродром досрочно!»

Мы, политзаключенные, которых иначе как «контрики поганые» никто не называл, слушали секретаря обкома разинув рты. Многие молча плакали, я это видел своими глазами. И водка тут, пожалуй, была уже не нужна: взлетно-посадочная полоса вырастала прямо на глазах…»

Михаил Васильевич умел найти подход к каждому человеку, общался со всеми просто, на равных. Вот как еще о нем вспоминают: «Стилем работы Кулагина было отсутствие громких фраз, пустозвонства…» Выступая, «он владел и словом, и логикой, хотя образования высшего не имел. Это был самородок».

В Новосибирск кроме заводов и фабрик эвакуировали и многие учреждения культуры — музеи, театры, оркестры, хоровые группы. В недостроенном здании оперного театра были размешены художественные ценности фонда Государственной Третьяковской галереи, детали Севастопольской панорамы.

Когда закончилась война, на площади перед облисполкомом собрались десятки тысяч людей. Перед ними выступил Кулагин. «Дорогие товарищи! — сказал он. — Нельзя словами выразить переживаемое чувство. Этот день войдет в историю веков, многих поколений. Сибиряки с честью вынесли на своих плечах тяжесть Отечественной войны, достойно выдержали экзамен. Сибирь в дни войны стала — и если понадобится, будет и дальше — могущественным арсеналом Красной Армии. Да здравствует могучая Советская Родина! Да здравствует великий советский народ — народ-победитель!»

На 9 мая в Новосибирском оперном театре была назначена репетиция спектакля «Иван Сусанин», но артисты тоже в это время были на народных гуляниях, которые шли по всему городу. Премьера оперы Глинки состоялась 12 мая, а сам театр, достроенный в годы войны, стал символом Новосибирска.

После войны первый секретарь как мог боролся за то, чтобы промышленные предприятия и творческие коллективы остались в Новосибирске. И во многом это ему удалось. На его счету еще и строительство полноценного моста через Обь, НЗКХ, без которого Новосибирск не стал бы нынешним крупным промышленным центром. Кроме НЗХК строились также заводы «Химаппарат», «Промстальконструкция», предприятия треста «Химэлектромонтаж» и другие.

В августе 1948 года Михаил Васильевич тяжело заболел — как говорят, просто «сгорел на работе». 1 января 1949-го Кулагин был переведен в Москву и в 1956-м после долгой болезни умер. На похороны пришло немного людей. В их числе Покрышкины (с Александром Ивановичем Кулагин очень дружил), Пономаренко, бывший первый секретарь КП Белоруссии и бывший зампредседателя Совмина СССР, также старинный друг Михаила Васильевича.

Шло время, и имя Кулагина в Новосибирске понемногу забывалось. И даже в фотоальбоме, выпущенном к 100-летию города, первый секретарь военных лет не был включен в галерею выдающихся ста новосибирцев…

Федор Горячев

Федор Степанович Горячев приехал в Новосибирскую область, уже имея большой опыт руководящей работы. Второй секретарь Пензенского обкома ВКП (б), первый секретарь Тюменского и Калининского обкомов. Но его талант управленца и организатора проявился именно в Новосибирске. При его участии создавались СО РАН, сибирские отделения ВАСХНИЛ и академии медицинских наук, было начато массовое строительство жилья, появился второй мост через Обь. Ну и, конечно, главное — это строительство метро.

Новосибирские журналисты как-то написали, что «не будь Горячева, в Новосибирске сегодня не было бы метрополитена. А если бы и был, то наверняка появился бы он много позже, чем это случилось фактически». И не просто написали, но и доказали.

В 1959 году, когда Горячев приехал в Новосибирск, в городе было девятьсот с небольшим тысяч жителей. Метро было в столицах. Кто еще мог на него претендовать? Свердловск, Волгоград, Минск, Алма-Ата, Горький, Куйбышев (Самара), Рига. Новосибирск точно не был в этом ряду. Но Горячев решил (и это был его личный пункт), что Новосибирск тоже может претендовать.

Горячев еще с 60-х буквально терроризировал ЦК КПСС и Совет Министров. При встречах с Косыгиным, которого Федор Степанович безмерно уважал, и Брежневым, с которым они были фактически друзья, Горячев всегда ставил вопрос ребром: «Городу необходимо метро. Когда будет принято решение?»

Во время визитов в Новосибирск руководителей государства Горячев подбрасывал им (якобы от народа) записку. Допустим, «скажите, пожалуйста, Леонид Ильич (или Алексей Николаевич), когда в нашем городе будет построено метро?» Руководителям ничего не оставалось, кроме как дать обещание народу изучить вопрос.

Обещания обещаниями, и это могло бы продолжаться долго, если бы в 1972-м Новосибирская область не вырастила рекордный по тем временам урожай зерна. Приехал Брежнев. Николай Гаращук, который работал в то время первым секретарем Барабинского горкома КПСС, вспоминает, что «перед отъездом Брежнева из Новосибирска Горячев завез его в обком пообщаться «на посошок». Генеральный секретарь все не уставал повторять о необходимости убрать выращенное зерно без потерь. «Обожди, Леонид Ильич, — вдруг почти на полуслове прервал его Горячев. — Да уберем мы это зерно! Ты скажи лучше, поставишь на Политбюро вопрос о строительстве метро в Новосибирске или нет?!» Брежнев подумал, да и дал обещание: «Пишите письмо, рассмотрим!»

В итоге Горячев реально обошел всех на «метродистанции». Только в Минске метро появилось раньше. Но раньше всего на один год. Но это союзная столица. Но первым секретарем белорусского ЦК был Петр Миронович Машеров, влиятельнейшая фигура в ЦК КПСС, в прошлом командир партизанского соединения, Герой Советского Союза. Проиграть Машерову один год было все равно что выиграть: где Минск, а где Новосибирск…

«Рассмотрим» (как, впрочем, и все тогда в СССР) продолжалось еще шесть лет. Технический проект строительства новосибирского метро (первого в неевропейской части России) был утвержден Совмином СССР в конце ноября 1978 года. Менее чем через месяц, в декабре 1978-го, Горячев (как утверждается, по настоянию ЦК) написал заявление об уходе на пенсию.

Федор Степанович был руководителем области фактически 20 лет. И жизнь он прожил долгую – 91 год. Родился в 1905, умер в Москве в 1996. Говорят, очень сожалел, что ему не довелось поработать на посту первого секретаря обкома хотя бы еще лет пять.

До самой смерти Горячев следил за положением дел в Новосибирской области. Что он чувствовал? Наверняка строительство академий наук, моста, метро он воспринимал как данность, не акцентируясь на том, сколько сил, нервов, времени потрачено, сколько препятствий преодолено. Как ни странно, настоящими своими победами Горячев считал другое, что строилось при нем, — свинофермы, цирк, театр юного зрителя, ГУМ, ЦУМ, областную больницу, научно-исследовательские институты, молзаводы, ЖБИ, жилые кварталы и прочее. Все это важно. Однако, как ни крути, территориально Новосибирск — третий город страны. Мало уже кто помнит, как добирались новосибирцы с правого берега на левый на 15-м автобусе. На это уходил час, а то и больше. Сейчас на метро 15 минут.

Когда в 80-х годах начали разоблачать «хозяев» республик и регионов, о Горячеве не было сказано ни слова. И действительно, сколько людей мы бы ни опрашивали, все говорят о Федоре Степановиче как о человеке открытом, доступном, скромном. Он, как и Кулагин, всегда уделял внимание всему. Как обустроены бытовки, как питаются рабочие, как решаются социальные вопросы. Наверное, есть очень простое объяснение. Нам кажется, для поколения родившихся в начале прошлого века («поколения победителей», как сейчас говорят) было трудно разделять жизнь и работу. Одно без другого они себе просто не представляли. Возможно, Федор Степанович так до конца жизнь и не осознал, какой подарок он сделал Новосибирску, «пробив» метро.

***

И Кулагин, и Горячев вышли из крестьян. Но, если судить по масштабу их личности, масштабу результатов их работы для нашего региона, всей страны, это были выдающие личности. Как уже тут было сказано, самородки.

Надо еще напомнить, что улицы Федора Горячева в Кировском районе и Михаила Кулагина в Октябрьском появились совсем недавно, в начале десятых годов. Пусть улицы и небольшие, но «наши». Названные не в честь каких-то не имеющих отношения к городу людей, а в честь людей, сделавших для города и области немало. Но вот почему-то у нас нет ни одного предприятия, которое бы носило имя Кулагина. Хотя его вклад в промышленное развитие Новосибирска, пожалуй, больше, чем всех других руководителей региона. Почему бы эту нашу забывчивость не исправить? Почему бы (пусть на будущее) не запланировать станцию метро «Горячевская»? Почему бы не присвоить имя Александра Покрышкина аэропорту Толмачево? Разве не звучит: «Аэропорт Толмачево имени Александра Покрышкина»? Все это очень важно, ведь не зря же кто-то из великих сказал: «Народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего».